Амплуа Катрана на поле современного искусства — художник-изобретатель. На языке футбольных позиций он выраженный плеймейкер — творческий игрок с идеями, создающий условия для атаки, способный на быструю смену стиля и жанра. В числе воплощенных арт-изобретений Катрана — скульптуры-слова из парка «Сады Этрета» во Франции, станция по производству Свободного Времени, отвод смертоносного метеорита от столкновения с Планетой Земля, культурный обмен с предполагаемыми гуманоидами экзопланеты из созвездия Лебедя и многие другие.
Основное открытие Катрана в представленной сегодня серии — это идея поствандализма. Несмотря на провокативное название под ним лежит миролюбивая и гуманистическая основа. В то время как вандализм — это разрушительный акт агрессии и мракобесия, поствандализм — наоборот, означает возвращение объектов и связанных ситуаций на территорию культуры. Акт поствандализма порождает перенос ситуации кризиса и девиации в сферу дадаистской игры и иронии. Важно понимать, что абсурдистская форма произведений поствандализма — это не насмешка над героями былых времен. Это контролируемый переворот с ног на голову, смена ракурса, приглашение к философскому размышлению».
Сергей Катран: «Американский «колумбопад» и украинский «ленинопад», облитые краской памятники и отпиленные фрагменты, изуродованный наполеоновскими артиллеристами египетский сфинкс, взорванные статуи Будды в Афганистане, уничтожение памятников Пальмиры — всё это зловещие примеры идеологического экстремизма или просто варварского разрушения с элементами куража. В моей серии в противовес дикому и стихийному вандализму восстает осознанный и культурный поствандализм. Это не описанное и не сформулированное направление в искусстве, но оно имеет предысторию. Вспомним Марселя Дюшана. Пририсовав к изображению Моны Лизы изящные усики в 1919 году, он привнёс в ее образ «добавочный элемент», как сказал бы Казимир Малевич. Этим актом Дюшан не только апроприировал великое произведение Леонардо, но и изменил восприятие этой работы. Остроумный акт сбрасывает «снобистскую и культурологическую накипь», меняя оптику восприятия шедевра. И никто не попрекнет Дюшана, что он не уважает культуру. Он использует для решения эстетических целей репродукцию. Более радикальным актом культурного вандализма может стать пример художника Александра Бренера, который в 1997 году нарисовал знак доллара на картине Казимира Малевича «Супрематизм» из коллекции Музея Стеделейк в Амстердаме. Наконец, апофеозом абсурдного вандализма в массовой культуре можно считать Джокера в музее искусств Готэма. Но мой поствандализм – совсем о другом. Да, он отчасти использует «средства» и энергетику, присущие вандализму, и помещает трансформированные объекты в современный культурный контекст. Задача поствандализма состоит в том, чтобы изменить оптику наблюдателя, убрать наносное с произведения искусства. Он дает возможность взглянуть на художественное произведение под иным углом. При этом поствандализму свойственно живое и хулиганское действие, ирония, критика идеологии.
Текст: Владимир Богданов
